Какие правила в женской колонии. Что нельзя делать в российских женских колониях

«Матросская тишина». 1974 год. Из окон мужского корпуса видна часть окна корпуса женского. Там в камере выбирают заключенную, раздвигают ей ноги и поднимают на руках так, чтобы было видно столпившимся у окон напротив мужчинам-заключенным. Спустя несколько минут по протянутой между окнами веревке из мужского корпуса в женский передают пакетики со спермой. Беременных тогда выпускали по амнистии, так что женщины стремились забеременеть любыми путями.

То же самое может случиться с людьми, которые учатся учиться, нести слово Бога или добровольцев, которые жертвуют свое свободное время, в этом типе общественной работы. Идея, которая, по-видимому, преобладает для поддержания эфемерного мира, которого можно ожидать из тюрьмы, состоит в том, чтобы удержать учреждение как можно более пустым. Невидимые стены, порожденные формами их администрации, которые препятствуют любой попытке поддерживать связи с внешним миром, потоки материалов и информации, которые входят и уходят, или что задержанные увеличивают свою способность к размышлению и критике не только для того, чтобы понять к ошибочному действию, которое они совершили, но они могут спросить себя о последствиях своих действий после исчерпания приговора и возвращения в свободное общество.

Четыре бывшие заключенные согласились рассказать о случаях насилия, которое происходило с ними или на их глазах. Две рассказчицы принадлежат к так называемым «опущенным», очень боятся вернуться в тюрьму снова и согласились рассказать свои истории под диктофон только бывшей заключенной Светлане Тарасовой.

Александра Белоус, бывшая заключенная по статье 159 УК («мошенничество»)

Разрыв, спровоцированный внешним видом, является препятствием для возвращения в общество в лучших условиях, с которыми был введен или инициирован путь, который привел к более или менее длительному и непроизвольному пребыванию в пенитенциарном учреждении. Однако настаивает на том, чтобы освободить тюрьмы присутствия, которые могли бы покрыть мост свободой, проявляющей большую ответственность и уважение к другим.

Часто это не правила, которые определяют поведение тюремных чиновников перед лицом требований заключенных. Жалобы, оскорбления и правонарушения являются обычными компонентами модальности, которые наполняют любое терпение. Тюремный агент имеет право утомлять получение оскорблений и ежедневных угроз. То, что задержанный не убегает, что он не вызывает проблем, не причиняет вреда себе или другим, что он ведет себя хорошо и что, наконец, он уходит, к чему он стремится. Поэтому эти претензии будут рассмотрены во времени и в том виде, в каком они считаются достойными.

В женской тюрьме самой страшной статьей считается детоубийство или насилие в отношении детей. Если сокамерницы узнают, что ты сидишь за это, тебя будут опускать до последнего. Как-то к нам в камеру завели азиатку, которая родила ребенка в аэропорту и выкинула его в мусорный бак. Нас сидело человек сорок, и половина, в которой были и экономические, хотели эту девушку опустить. То есть постричь ее или на нее пописать. И ведь эта женщина, опущенная, постриженная, она даже не сможет уйти в другую камеру (а у мужиков в таких случаях переводят в камеры к таким же), она будет сидеть на таком положении, у параши, под шконкой, до конца. И потом уедет по этапу из СИЗО на зону, и если, не дай бог, там узнают обстоятельства, над ней могут продолжить глумиться.

Таким образом, ограничения, введенные судами в отношении исполнения наказания, добавляются к ограничениям, созданным в ситуациях плохого сосуществования с тем, что мы указывали как «штраф плюс», установленный административными органами, без какой-либо законности, но с генераторами. самых тяжелых конфликтов, которые могут возникнуть в тюремном учреждении. И по этой причине он становится мишенью «вины», всего, что идет не так или не идет так, как предполагалось или мысли, должно быть, это вина персонала тюрьмы.

Это так просто, все с крайней суровостью и далекой от реальности. Они могут быть обращены к слову без маскировки суровости. Это тот, у кого больше всего на руку, и никто не останавливается, чтобы задуматься о степени ответственности, которая уложила его в провал конкретной ситуации, которая не сопоставима с другими.

Как-то к нам приехала девочка из Барнаула, малолетка, но какое-то время сидела со взрослыми. Она рассказывала, что у них там статус в камере определяет тот секс, которым ты вообще в своей жизни занималась. Если ты занималась анальным, ты автоматически становилась опущенной. Мне, когда я эту историю услышала, она показалась верхом ужаса. Я не могла себе представить, что во взрослой камере меня подтянет на поляну старшая и будет спрашивать, какими видами секса со своим мужем я занималась.

Сотрудники тюрем, как указано выше, широко используют дискреционные полномочия. Им нужно, чтобы их полномочия были установлены, что иногда может включать в себя предполагаемую потребность в поддержании контроля, когда угроза безопасности окружающей среды угрожает, но это также может означать требование «уважения» к органу, где он не виден. Они прилагают усилия для обеспечения безопасности, стабильности в тюрьме посредством бдительности и угрозы санкций, которые часто указываются.

Результатом является подозрение, которое установлено в заключенных, хотя и хорошо обоснованное, во всех случаях не является реальным. Если защитник не позвонит или не попросит заключенного поехать в его офис, это обязательно потому, что записка, адресованная ему, не прибыла, потому что он не был освобожден из тюрьмы. Если такое требование или такое медицинское назначение не имеют результатов, это связано с той же причиной. В этом смысле установление власти принудительными средствами предотвращает разумный запас доверия, и снова мы находим фактор, порождающий недоразумения и потенциальное насилие.

Но потом меня перевели в камеру к несовершеннолетним, я два года была у них старшей. Это правда, они отличаются особой жестокостью. Есть даже такой анекдот. Он очень похабный, очень. «Тюрьма. Малолетки пишут смотрящему письмо: дорогой смотрящий, вчера заехал к нам первоход, оказался сукой, мы его опустили. Но за него впряглись другие и опустили нас. Дорогой смотрящий, так как нас опустили по беспределу, мы хотим получить право опустить тех, кто нас опустил».

Извинений тоже нет. Этот факт нельзя отменить: как задержка в отправке заметки, так и оскорбление, направленное на того, кто выполнил свои обязательства. Что означает термин «уважение» в контексте тюрьмы? Тюремный персонал хочет закончить свой рабочий день в целости и сохранности. Желание, которое не всегда может быть выполнено, и которое обновляется каждый раз, когда вы входите на свое рабочее место. Он хочет жить общей жизнью, отстраняясь от трудностей в личной жизни. Эмоциональные последствия, возникающие в течение простого рабочего дня, могут вызвать нежелательное поведение в вашей семье.

Помню, в камере была девочка, которая не сидела за общим столом просто потому, что проговорилась, будто занималась с каким-то мальчиком оральным сексом. То, что в старших классах школы считается самым крутым, в тюрьме, наоборот, опускает тебя. Эта девочка подвергалась постоянным унижениям и оскорблениям. А история со шваброй чего стоит? И надо сказать, что администрация обо всех этих случаях знает, конечно. И всячески их культивирует. И поощряет систему, когда старшим становится самый жестокий. И на малолетке, и у взрослых. Помню, у нас еще во взрослой камере старшая собралась на этап, об этом стало известно за пару месяцев. Так надзиратели ходили и высматривали, кто как себя вел. Старшей поставили ту, которая громче всех материлась и чаще всех распускала руки. Я вот только до сих пор не могу понять — зачем?!

Отец, который путает дверной звонок своего дома с сигналом тревоги на своем месте работы; Мать, которая получает оскорбления или проявления плохого настроя в течение всего рабочего дня, не будет иметь такой же крайности в отношении привычного и нормального поведения своих детей по сравнению с другим, кто работает в менее напряженных местах. Количество причин радости, веселья или расслабления упадет, что значительно превысит количество, вызывающее беспокойство, депрессию, нежелание и даже эмоциональные расстройства.

Затем они получают отпуск по болезни, причины пропустить работу, отставки или намерения найти место в тюрьмах, что позволяет сократить время контакта с задержанными. Но есть причины для большой озабоченности: бои между заключенными могут стать более опасными, чем те, которые заключены между заключенными и тюремными агентами. Есть много причин, но по крайней мере нет полных объяснений, по крайней мере, по крайней мере двух ситуаций, которые могут заставить кого-то спать: убийства внутри страны и беспорядки.

Светлана Тарасова, бывшая заключенная по статье 159 УК («мошенничество»)

У меня было четыре ходки, первая за кражу. В 12 умерла мама, а в 13 меня поймали, мы говорим не менты («менты» ‒ это ведь слово, которым они и сами гордятся уже), мусора. Я вытащила в автобусе из сумки кошелек, а скинуть не успела. Вот меня и повязали. Я тогда жила в маленьком городишке под Ростовом-на-Дону и стала там большой знаменитостью, про меня даже в газете написали. Я была не просто самой юной преступницей, но еще и обладательницей редкой профессии, ведь большинство карманников — мужчины. В общем, мне повезло, потому что там на весь город была только одна женская камера. И сидели там взрослые уже женщины, которые научили меня, как правильно вести себя и в СИЗО, и в колонии для малолетних. Так что никаких ужасов со мной не происходило.

Из опыта тюремный персонал склонен склоняться, потому что перед вмешательством происходят события, чтобы позже оценить причиненный ущерб. Это связано не только с недобросовестностью в выполнении ее функции; то, что ожидается под рукой, на самом деле не имеет этого. Тогда это расстройство накладывается на дисциплину, протоколированное действие, чтобы решить с наименьшим возможным ущербом сложную проблему, которая вызывает, например, борьбу между заключенными.

В случае беспорядков, накопление зла предшествует, в течение длительного времени, ситуации, в которой тюрьма взрывается в выражении коллективного насилия. Это означает, что администрация тюрьмы имеет множество возможностей для предотвращения беспорядков до их возникновения.

Когда я сидела во второй раз, со мной была девочка-цыганка, она называла себя Степой. Мы очень подружились, курили вместе. Степа говорила, что сидит за убийство отца, который ее избивал. Но как-то мне надзирательница сказала, что на самом деле Степа — детоубийца. Знала ведь, зараза, кому сказать. Я попросила показать мне дело, из которого следовало, что Степа утопила ребенка своей подруги. Из ревности или еще из-за чего, не знаю. Но факт остается фактом, я ужасно разозлилась. Я не люблю детоубийц. Считаю, что ради таких только надо мораторий на смертную казнь отменить. Я не имею права так говорить, я сама почти всю жизнь провела там. Но я так считаю и мнение свое менять не буду. Но на Степу тогда обиделась больше за предательство. Всю эту историю узнала наша соседка, а мы тогда втроем сидели. Избили мы Степу тогда очень сильно. Она потом на ремне повеситься пыталась.

Пенитенциарный орган - административный контроль - это многомерная переменная, которая включает как формальный, так и неформальный контроль, а также наказания. Одним из наиболее важных уроков социологических исследований традиционных тюрем является то, что использование формального и неформального принуждения приводит к сомнительным положительным результатам и может быть даже контрпродуктивным при использовании в отсутствие гарантий.

Есть две модели о работе офицера в тюрьме: тот, кто следует правилам и подчиняется модели, и модель переговоров, которая неизвестна в большинстве аргентинских тюрем. В обоих подходах есть риски. Эти модели имеют разные последствия для нашего видения того, как люди работают в тюрьмах, как выбираются сотрудники, как их обучают и как обеспечивается легитимность порядка и безопасности. В то же время он должен учитывать ограничения, предлагаемые моделью, которая включает только точку зрения пенитенциарного агента и оценку, которую он сам делает по поводу ситуации: она улучшает качество жизни человека как заключенного, но не как заключенного. человек.

А сейчас сидела в Егорьевске два года, вот только в 2010 году вышла. Набрала кредитов в восьми банках на два миллиона рублей, так что посадили меня за мошенничество, да еще и всей тюрьмой пытались выведать, где у меня деньги лежат. Когда надзирательница впустила меня и стала закрывать дверь, она не заметила мою ногу и вот этой железной огромной дверью меня ударила — аж до крови. Я заорала. А она покрыла меня матом. Я поворачиваюсь, а у меня башню сорвало. Пошла, говорю, сама на хуй. Для нее это полный пипец. Так что она еще громче заорала, что сейчас сгноит меня и вообще. Я говорю: посыпь мне на одно место соли — ну, я ей сказала, на какое место, ‒ и слижи. В общем, мне выписали за это сразу 15 суток карцера. Избили — по пяткам резиновой дубинкой, чтобы не было следов. Профессионалы своего дела, что тут скажешь! Оставили на полу — там даже матраса не было. А у меня еще месячные некстати начались, пришлось рвать блузку (в своей же одежде сидишь) и подкладываться. Ну, зато я после карцера получила затемнение в легких и уехала на несколько месяцев в госпиталь. А вышла из госпиталя и пошла к батюшке. Рассказала ему все как на духу. Так что вы думаете? На следующий день меня к оперу вызвали, он мне всю мою исповедь зачитал. Так что я больше в церковь там не ходила.

Можно улучшить условия его содержания под стражей, но не имеет ничего общего с так называемым «тюремным режимом». Последнее, если оно может быть перенесено, отвечает за другие государственные учреждения. Это будет способствовать систематическому присутствию независимых наблюдателей, прокуроров и политических лиц, принимающих решения, когда речь заходит о принятии права, которое помогает осужденным задержанным и пенитенциарным учреждениям место, достойное работы.

Тюремные офицеры и представление себя в тюрьмах. В: Конференции по пенитенциарной системе и правам человека. Новый закон об исполнении тюрьмы свободы. Редакторы порта, Буэнос-Айрес. Новый закон об исполнении тюрьмы свободы. Редакторы порта, Буэнос-Айрес. Пример создания знаний.

Меня к тому времени перевели в камеру, где нас сидело трое. А через стенку были малолетки. Как сейчас помню, Нина — москвичка, скинхедка, они с друзьями избили узбека и его трехлетнюю дочку цепями. Узбек выжил, а дочка его умерла. Вторую девочку звали Наташа. Она была из подмосковного города Шатура. Так она ребенка отравила ртутью, а потом еще и заморозила. Они там все, в Шатуре, такие. И еще две какие-то девицы с ними сидели. А потом к ним привели девочку, ее Леной звали. Она приехала к ним, забитая, из какой-то деревни, сидела за убийство отца. Вроде она резала что-то, а отец подошел к ней сзади и схватил за волосы, ну она его и прирезала. Я не хочу ни осуждать, ни оправдывать. Суд это уже за меня сделал. Только она не вызывала у меня таких эмоций, как эти детоубийцы. Нина у них была мама хаты такая. И начала эту Лену гнобить. За глупость, за оканья — эта ведь из деревни. То есть ни за что фактически. Кашу кидают в парашу — иди ешь. Зубы чистить, так ей щетку в параше искупают и заставляют чистить. Писает и заставляет ее языком вытирать. Макают ее башкой в парашу. Лена так орала, ‒ конечно, надзиратели все слышали. К тому же там, в Егорьевске, волчки с двух сторон стоят, вся камера просматривается. А у нас с ними кабур был — дырка в стене между камерами, чтобы переговариваться. Мы им раз сказали прекратить, два сказали ‒ они кабур со своей стороны и заткнули. Ну, мы надзирателям сказали. Надзиратели ничего не сделали. Тогда мы обратились к положенцу, Витей его звали, чтобы он разобрался, телефонов у нас не было, но мы дороги тянули. Через день Лену эту оставили в покое.

Он опубликовал несколько книг, среди которых ценности анимационного кино. Предложения для родителей и преподавателей. Он также опубликовал в испанских и международных журналах. Кино обогащает личное восприятие, развивает нашу чувствительность и приближает нас к тем другим мирам интерьера, поэтому восприимчиво к тому, чтобы быть защищенным его неоценимой способностью заставлять нас расти с личными ударами. Эта идентичность достигается через символические и другие небиологические факторы, которые могут обусловливать превосходство пола, а также преобразовывать старые существующие социальные стереотипы.

Что все бабы суки, я впервые осознала в позапрошлый четверг, в 11 утра, в «Шоколаднице» благодаря шоколаднице ‒ так на зонах зовут осужденных по 159-й («мошенничество») и 158-й («кража») статьям Уголовного кодекса. Так называли отсидевшую четыре года Александру Белоус, бывшую совладелицу турфирмы.

Мы встретились, потому что в начале октября мне пришло письмо от женщины, которая спала с надзирателем, чтобы тот разрешил ей кормить новорожденного ребенка. Имя и колонию, где все это происходило, эта женщина назвать не захотела, так что я была готова забыть про письмо. Но буквально через неделю на YouTube появился ролик , в котором замначальника Амурской женской колонии избивал заключенных. При этом «Яндекс» на запрос «насилие в женских тюрьмах» упорно выдавал четыре страницы ссылок на одну из серий «Эммануэль» и на отчет о насилии в американских тюрьмах, как будто в российских ничего не происходит. Тема насилия оказалась табуированной не только в среде виртуальной, но и в реальной. Главные работающие в этой области правозащитники - заместитель директора Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Альперн, руководитель проекта Международной организации по реформе тюрем Алла Покрас и глава Общественной наблюдательной комиссии Москвы по правам заключенных Валерий Борщев - хором сказали мне, что о случаях насилия над женщинами-заключенными им ничего не известно. С Людмилой Альперн мы проговорили 38 минут, и из всего разговора мне особенно запомнилось слово «байки». Так что я решила найти женщин, которые под своими именами были бы готовы рассказать о случаях насилия в тюрьмах. Пока искала, обнаружила, что женщины без мужчин не умеют толком выстраивать друг с другом отношения.

Кино является массовым элементом большого влияния, его технологическая и дидактическая ценность, поскольку поколение знаний больше не подвергается сомнению. В этой статье делается попытка улучшить стили обучения и способствовать знаниям, навыкам и соответствующим отношениям в группе заключенных с целью их социальной реинтеграции. Из качественной методологии действия-исследования-действия и решения проблем была разработана программа педагогического вмешательства с кинематографом, к созданию знаний, участия и мирного сосуществования.

Швабры

«Я проснулась ночью от какого-то шебуршания в камере. Отреагировала не на звук, потому что с детства сплю в берушах, а на движение. Слезла с койки и поняла, что вся камера - шесть человек - столпилась вокруг одной из девочек. Они насиловали ее шваброй. Потом я узнала, что эта история повторялась несколько месяцев практически каждую ночь. Они насиловали ее, потом избивали и загоняли под шконку. Ну я что, я пошла к надзирателям. Те вызвали девочку на допрос, где она сказала, что получила свои многочисленные синяки, упав с кровати, ‒ рассказывает Александра Белоус историю 2008 года, произошедшую в самой образцовой тюрьме страны - московском женском СИЗО №6. - Я даже не могла пожаловаться в прокуратуру, жалобу бы просто не выпустили». ‒ «А позвонить друзьям на волю ты не могла?» ‒ «Окстись, откуда?» Дальше выяснилось, что в женских тюрьмах нет мобильников, что удивительно, поскольку в мужских СИЗО и колониях телефоны, пусть и запрещенные, есть во всех камерах и бараках. (Возможно, именно с этим отчасти связан тот факт, что правозащитники так мало знают о случаях насилия над женщинами. Другая причина, возможно, кроется в том, что эти случаи трудно доказуемы, стало быть, не приведут к конкретным санкциям. Зато попытка устроить скандал может привести к конфликту с ФСИН и, значит, к потере возможности ходить в колонии и помогать тем, кого можно спасти.) Почему нет мобильников? Потому что женщины постоянно друг на друга стучат, считает Александра: «У нас в дни приема оперативников по вторникам и четвергам полкамеры в очередь выстраивалось».

Наконец, выводы показывают наиболее замечательные результаты этого исследования. Ключевые слова: создание знаний, кино, ценностей, педагогическое вмешательство, образование и гендер, тюремное заключение. Кино повышает индивидуальное восприятие, развивает нашу чувствительность и приближает нас к различным внутренним мирам, которые можно защитить, потому что они могут помочь нам расти через личность. Эта идентичность достигается посредством символических и небиологических фактов, которые могут определять превосходство одного пола, помимо преобразования старых существующих социальных стереотипов.

Представить себе такую ситуацию в системе жесткой мужской тюремной иерархии практически невозможно. Там есть целых три определения для тех, кто сотрудничает с администрацией: «козлы» - работники хозотрядов, «суки» - те, кто стучит, и «блядины» - те, кто сдал своих подельников операм и, скорее всего, будет сурово наказан сокамерниками. И хотя так называемые черные воровские зоны ушли в прошлое вместе с «лихими девяностыми», жизнь по понятиям в какой-то мере сохранилась. Например, во всех зонах и СИЗО, помимо начальника тюрьмы, есть так называемые положенцы, которых назначают представители криминального мира (нередко с согласия администрации), в каждой камере есть смотрящий - в большинстве случаев также представитель криминального мира. Низшей кастой в мужских тюрьмах («опущенными») считаются гомосексуалисты и педофилы; в большинстве СИЗО для них есть отдельные камеры. Живут камеры на так называемый «общак», на который скидываются все сидящие. Считается правильным отдать на общак часть от передачки. Высшей мерой наказания в бытовой драке между сокамерниками считается удар миской по лицу.

Это элемент массовой информации с большим ударом, и его дидактическая ценность не вызывает сомнений. В этом докладе он пытается улучшить способы обучения и способствовать знаниям, навыкам и правильному отношению группы заключенных для достижения реинтеграции в общество. Программа педагогического вмешательства была разработана из качественной методологии, основанной на концепции действия-исследования-действия и решения проблем. Эта программа была разработана с использованием кино как способ информирования, поощрения участия и мирного сосуществования.

В женских тюрьмах все оказалось иначе. В камерах СИЗО всем заправляют старшие - заключенные, назначенные администрацией. На зонах наибольшее влияние имеют активные лесбиянки, их называют «коблами». «Опущенными» во взрослых камерах считаются детоубийцы, на малолетке - девочки, занимавшиеся прежде оральным или анальным сексом, если об этом становится известно. Для опущенных нет отдельных камер; как правило, их сажают к осужденным за экономические правонарушения и распространение наркотиков. Считается, что в отличие от совершивших более тяжкие преступления эта категория заключенных более уравновешенная. Но даже здесь такая ситуация может спровоцировать насилие. Драки вспыхивают очень часто и, как правило, по мелочам, причем они бывают куда более жестокими, чем у мужчин, - с применением ногтей, зубов и прочих атрибутов женской красоты. Общака нет. Передачи у женщин случаются реже еще и потому, что их браки чаще распадаются, чем у мужчин; точной статистики нет, но об этом говорят все бывшие заключенные. По мнению исполнительного директора организации «За права человека» Льва Пономарева, в мужских тюрьмах насилие обычно исходит от надзирателей. В женских же тюрьмах, судя по описанным ниже историям, насилие чаще идет от сокамерниц ‒ с молчаливого согласия администрации тюрем. Веский, согласитесь, аргумент в пользу антифеминисток.

Пономарев не смог вспомнить ни одного обращения женщин в связи с насилием. Но в отличие от коллег-правозащитников хотя бы признал возможность существования такой проблемы. «Возможно, информации из мужских тюрем просачивается больше, потому что там лучше организовано сообщество и, соответственно, сопротивление системе, ‒ считает Пономарев. ‒ Женщины, видимо, так сильно увлекаются выяснением отношений между собой, что оказываются совершенно несплоченными перед общей бедой. Но это уже психология».

Психо

Эту историю декану факультета социальной психологии Московского городского психолого-педагогического университета Михаилу Кондратьеву пересказывали несколько заключенных во время его многочисленных исследований взаимоотношений в группах. «Насилие в тюрьмах было всегда, это раз и навсегда доказал Стэнфордский эксперимент , это подтверждают мои собственные исследования: в тюрьмах всегда есть касты чушек и опущенных - тех, кто будет подвергаться насилию», ‒ говорит Кондратьев.

Исследований, в которых бы сравнивалось поведение мужчин и женщин за решеткой, проводилось крайне мало. «Известно, что женщины звереют больше, чем мужчины», ‒ уверен заведующий отделом медицинской психологии Научного центра психического здоровья Российской академии медицинских наук Сергей Ениколопов. Он приводит данные американского исследования, по которым получается, что 6 процентов женщин агрессивнее самых агрессивных мужчин. «Пять лет назад я проводил исследование учеников лучшей школы одного небольшого города и с удивлением обнаружил, что конфликты девочек более затяжные, они дрались жестче и были менее управляемы, ‒ вспоминает Ениколопов. - Помню, я выступаю с докладом о результатах исследований на каком-то официальном собрании, рядом мэр города, директор школы, аккуратно привожу наши данные по агрессии, чтобы никого не обидеть. И вдруг встает директор этой школы и так радостно говорит: наконец-то мы можем говорить об этом вслух, ведь девочки, и по нашим наблюдениям, чаще дерутся, чем мальчики!»

Что касается тюрем, то надо понимать, что у женщин нет механизмов выстраивания социальных отношений в отличие от мужчин, считает Ениколопов. Ведь те сызмальства знают, что такое армия. А женская эмансипация, полностью вовлекшая их в социальную жизнь, произошла минимум после революции 1917 года. За эти сто лет они просто не научились еще распределять роли.

«Представьте себе, кто в условном женском коллективе самый главный? Если взять школы, то, как правило, это девочки, пользующиеся наибольшей популярностью у мальчиков. А теперь уберите мальчиков, и все ориентиры окончательно сотрутся, ‒ говорит психотерапевт, сотрудник Института системного консультирования Екатерина Игнатова. - В такой ситуации, конечно, появляются женщины, которые играют роли мужчин и при этом, понятно, занимают важные места в иерархии. Но полностью скопировать поведение мужчины для женщины крайне трудно, они не чувствуют грани этого образа. Так что женщины преувеличивают и агрессию, и жестокость, и конкуренцию. А если помножить все это на то, что у большинства женщин нет запрета на выражение чувств, в замкнутом женском коллективе мы увидим массу конфликтов по мелочам».

Несмотря на табу, четыре бывшие заключенные согласились рассказать о случаях насилия, которое происходило с ними или на их глазах. Две рассказчицы принадлежат к так называемым «опущенным», очень боятся вернуться в тюрьму снова и согласились рассказать свои истории под диктофон только бывшей заключенной Светлане Тарасовой. Эти истории мы публикуем в форме диалога.