Истории о добре короткие. Лучшие притчи о доброте, благородстве, великодушии и л. Что поддержит человека во время испытаний

Артёмова П. Чернышева Я. Ярцева Е. Ильюченко Д. Морозова Е. Пономарёва С. Малиновская К. Красиков В. Аксёнов А. Касич В. Герасимов Д. Лазарев П. Сивцова Е. Приземин Р. Снигуренко А. Иштуганов М. Сороколат Л. Иванченко Д. Черепанова В. Зыкова В.

В этом сборнике собрание сочинений детских притч и рассказов.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа № 4

г. Николаевска-на-Амуре, Хабаровского края

Составитель: Лыткина Юлия Владимировна

2014 г.

Предисловие

В этом сборнике собрание сочинений детских притч и рассказов. Притча - это короткий назидательный рассказ в иносказательной форме, заключающий в себе нравственное поучение (премудрость).

Это рассказы о реальных событиях. Люди во все времена передавали их из поколения в поколение, из уст в уста.

Притчи изменялись, пополнялись подробностями, но оставались простыми и мудрыми. Притчи очень часто являются средством для развития и воспитания человека. Попала притча на глаза, прочитал и думаешь: «Надо же, этот рассказ обо мне, есть чему поучиться!» Жизнь сама подбрасывает те или иные истории, рассказанные в красивой форме, эти истории попадают в сердце и прорастают маленьким ростком добра, милосердия, любви к ближнему.

Небольшие рассказы просты. Прочитав их, кто-то задумается, кто-то заплачет, кто-то улыбнётся и нахмурится. Если это произойдёт, значит, эти детские рассказы и притчи принесли Вам большую пользу!

Артёмова Полина, 4 класс

Артёмова Лариса Владимировна

«Притча

о непослушной девочке»

Жила девочка со своей мамой. У дочки всегда к маме были вопросы, и она ей на них отвечала. Девочка не всегда была уверена в правильности ответа матери и делала по-своему.

Однажды ей задали в школе задание – сделать цветы своими руками. Дочка спросила у мамы: «Из чего будет лучше сделать цветы?» «Сделай цветы из бумаги,- предложила мама. – Они будут выглядеть как живые!». Девочка не согласилась и просто нарисовала их.

Когда она принесла в школу работу, то оказалось, что в классе все ребята тоже нарисовали цветы. А соседка по парте сделала цветы из бумаги, они выглядели как живые! Учитель оценил эту работу на отлично!

Девочка очень расстроилась… Она поняла, мама была права!

С тех пор дочка всегда слушает маму, как бы ей ни казалось, что та даёт ей плохой совет.

Мама никогда не пожелает плохого!

Чернышева Ярослава, 4 класс

Чернышев Сергей Игоревич

Притча «Свет и Тьма»

Жили на свете Свет и Тьма. Однажды Тьма вызвала Свет на серьёзный разговор. Она предложила устроить соревнование и узнать кто сильнее.

Соревнуясь, и тот и другой набрали равное количество очков. Тьма очень сильно расстроилась из-за этого: ведь она считала себя сильнее. Свет увидел печаль своей подруги и предложил сделать амулет равновесия. В нём было две стороны: тёмная и светлая. И они дополняли друг друга, как день и ночь.

С тех пор так и шагают друг за другом две крайние противоположности: день и ночь.

Ярцева Елизавета, 4 класс

«Котёнок»

Однажды маленький бездомный котёнок взобрался высоко на дерево. Начался дождь! Котёнку трудно было спуститься на землю. Он замёрз и стал мяукать. Прохожие проходили мимо и не обращали внимания на маленького котёнка. Каждый спешил по своим делам. Один мальчик услышал мяуканье. Вскарабкался на дерево и с трудом достал испуганного котёнка.

Он расстегнул куртку и посадил его за пазуху. Согрев его своим теплом, принёс домой. Мама спросила мальчика: «Сынок, кто это у тебя за пазухой?» Мальчик достал маленький живой комочек и протянул его маме. Увидев котёнка, она сказала сыну: «Пусть наш дом станет его домом!»

Ильюченко Денис, 9 класс

«Два чемпиона»

Жил на свете спортсмен. У него было большое стремление стать лучшим в беге. Но в городе, где он жил, не было хороших условий для тренировок. Однажды его пригласили на кросс, где участвовали лучшие спортсмены страны. Среди них был чемпион по бегу.

Желание победить настолько было сильным, что наш герой стал тренироваться с особым усердием, природа помогала ему в этом. И вот старт! Впереди бежит чемпион. За ним бежит наш герой, и вот он почти обгоняет лучшего из лучших! И тут чемпион спотыкается и падает. У нашего спортсмена появился шанс выиграть этот забег. Он рванулся! Вдруг остановился, подошёл к чемпиону, помог подняться, и они вместе рука об руку дошли до финиша. С тех пор они дружат, тренируются и добиваются победы в спорте вместе.

Морозова Елизавета, 4 класс

«Притча

о добром царе»

Одной из стран правил добрый и мудрый царь. Он всегда помогал своему народу. Никто никогда не голодал и мог в любую минуту прийти к царю за помощью.

Вдруг настал неурожайный год. Голод охватил всю страну. Однажды две женщины шли по дороге в надежде найти какую-то еду для своих детей. Они увидели большую яблоню, на которой было только одно яблоко. Сорвав его, стали делить. Каждая тянула яблоко в свою сторону. В это время проезжал царь. Увидев ссору женщин, он подъехал и спросил: «Что произошло у вас и из-за чего ссора?» Женщины рассказали, что не могут решить, кому же достанется плод раздора, ведь у каждой были дети, они хотели есть. Мудрый царь взял яблоко, разделил его пополам и протянул каждой кусочек. Спор был решен, женщины разошлись мирно по домам к своим детям.

Пономарёва София, 6 класс

«Одуванчик

И пылинка»

Жил на свете Одуванчик. Не смотря на то, что он был очень красив, никого у него не было, кроме верной подруги-Пылинки. Они никогда не расставались. Вместе играли, вместе гуляли, вместе прятались от дождя.

Однажды Пылинка потерялась. Одуванчик переживал потерю своей подруги. Он превратил свои красивые желтые листочки в семена-парашютики и отправил их на поиски. Один парашютик нашёл Пылинку и вернул её Одуванчику. Стыдно стало одуванчику, что он уже не такой красивый. Отвернулся он от пылинки, закрыл своё лицо. Но Пылинка обняла его нежно. Она была благодарна своему другу за то, что он пожертвовал своей красотой ради неё. С тех пор Пылинка и Одуванчик никогда не расставались .

Малиновская Ксения, 4 класс

«Две девочки»

Жили на свете две девочки. Одна была добрая, весёлая, другая же грустная, злая, всегда чем-то недовольная. Добрую девочку звали Катей, и у неё было много товарищей; грустную звали Марьяной, и друзей не было у неё совсем. Никто не хотел с ней играть. И никак не могла понять вторая, почему так происходит. Однажды Катя шла домой, напевая весёлую песенку. Вдруг она увидела Марьяну. Девочка сидела на крылечке своего дома и горько плакала. Катя подошла к ней и спросила, почему она плачет? Марьяна стала жаловаться, что с ней никто не хочет дружить. И она не знает причины. Катя присела к ней, обняла и предложила ей свою дружбу, но взамен попросила быть весёлой и доброй. С тех пор девочки стали неразлучными подругами и всегда играли вместе.

Красиков Владимир, 4 класс

«Три разбойника»

Однажды трое разбойников ограбили банк. Их поймали и привели в тюрьму. Перед ними оказались три двери в камеры. За каждой из них им суждено было отбыть не один год за свой проступок. Тюремщик сказал преступникам, что каждый может выбрать себе ту камеру, которая будет для них удобна.

За дверью первой камеры послышалось: «Здесь хорошо кормят!» Преступник, который любил поесть, выбрал её.

За второй дверью послышалось: « У нас кровати мягкие!» Самый ленивый преступник выбрал эту камеру.

«Какую же камеру выбираешь ты себе?» - спросил тюремщик третьего разбойника. «Я выбираю ту камеру, - ответил тот, - Где можно исправиться!».

Совесть – это моральный светильник, озаряющий хороший путь, но когда сворачивают на плохой, то его разбивают.

Аксенов Артур, 9 класс.

«Сердце друга»

Жили два друга. Они никогда не расставались. Вместе работали, вместе ходили на футбольные матчи, вместе проводили выходные. Однажды они попали в уличную перестрелку. Вой полицейских сирен, автоматная очередь, женские крики. Одного из друзей сразила шальная пуля. Он оказался в реанимации, ему срочно понадобилась пересадка сердца. Дома его ждали жена и ребёнок. Его товарищ решил пожертвовать своей жизнью и отдал другу сердце. Ведь он был совершенно один, а друга ждала семья, ему надо было жить.

Прошёл год. И вот в счастливой семье родился замечательный малыш. Отец взглянул в глаза сыну, и вдруг знакомая искорка промелькнула в них. И в эту минуту он вспомнил своего друга. «Назовём сына его именем!» - сказал он жене. - «Будем жить так, чтобы ничем не омрачать память о нашем друге».

Касич Вера, Герасимов Дмитрий,

Артёмова Полина,

Лазарев Павел, 4 класс

«Сломанное крыло»

Жила-была бабочка. Однажды она повредила крыло и не смогла взлететь. Мимо пролетал шмель, бабочка попросила его о помощи. Он был занят своими делами и даже не посмотрел в сторону своей знакомой. Бабочка снова попробовала взлететь, но не получилось. Неподалёку пчела собирала нектар с цветов. Увидев раненую бабочку, она с удовольствием помогла ей и склеила её крыло мёдом.

Однажды пчела и шмель сели на красивую ромашку и стали собирать с неё нектар, вдруг налетел ураган и, сорвав цветок, понёс его к речке. Пчела и шмель зацепились за лепестки своими лапками. Оказавшись в реке, каждый из них стал бороться за жизнь. Неподалёку пролетала бабочка, она увидела своих друзей. Поняв, что пчела и шмель оказались в беде, подлетела и, протянув им свои крылья, вытащила из реки. Когда все оказались в безопасности, шмель вспомнил, как он оставил когда то бабочку со сломанным крылом. Он понял, что никто и никогда не должен покидать своего ближнего, когда тот в беде, если хочет, чтобы ему помогли в несчастье.

Сивцова Елизавета,

Приземин Роман,

Снигуренко Алексей,

Иштуганов Максим, 4 класс

«Старичок и Ёжик»

Пошёл Старичок за грибами. Идёт по лесной тропинке, прислушивается к лесным звукам, собирает грибы. Вдруг услышал, как кто-то недалеко фыркает. Пригляделся и увидел маленького Ежа. Тот сидел на тропинке, и в его лапке торчала большая заноза. Старичок взял Ежа в руки, аккуратно вытащил занозу и отпустил своего лесного друга. Придя домой с пустым лукошком, Старичок увидел на столе много грибов, а рядом Ёжика, который таким образом отблагодарил своего спасителя. Так и ходят вместе по грибы Ёж и Старичок.

Сороколат Лия, Иванченко Дарья, 7 класс

«Тучка»

Жили рядом друг с другом солнышко и тучка. Однажды тучка сказала: «Почему солнце правит миром? Я тоже хочу светить людям и обогревать землю» Взяла да и закрыла солнышко. На земле потемнело, стало холодно и мрачно.

Вдруг пошёл дождь. Солнце после дождя своими тёплыми лучами осушало землю. Но теперь не было такой возможности, как бы солнышко ни пыталось выйти из-за тучки и послать свои лучи на землю, ничего не получалось. Люди всё чаще и чаще поднимали свои взоры на небо и звали солнышко.

Тучка решила сама осушить и согреть землю, но как она ни старалась, ничего не получалось. А наоборот, ветер становился сильнее, и дождь лил как из ведра.

Месяц пришел на помощь солнышку. И сказал: «Тучка, не закрывай солнышко! Каждый из вас в этом мире выполняет важные дела. Солнышко согревает землю и даёт тепло. А ты, тучка, поливаешь землю и подпитываешь корни всего живого»

Тучка прислушалась к словам месяца и открыла солнышко.

Черепанова Виктория, 4 класс

«Два богача»

Жили два богача. Однажды пошли они на рынок. По дороге увидели, мальчика, который сидел под деревом. Мальчик протянул к ним руку и сказал: «Мне нужны деньги на операцию, иначе я умру!» Один богач отмахнулся и прошёл мимо, другой остановился около мальчика и помог ему, оплатив сложную операцию.

Время шло, мальчик вырос, стал хорошо зарабатывать. А тем временем в стране произошли изменения, и те богачи, с которыми пришлось ему встречаться, разорились. Судьба снова свела его с ними. Но богачи уже были нищие и просили милостыню. Молодой человек подошёл к ним, узнал своего спасителя и пригласил его жить с ним.

Делай добро, помни добро!

Как ты относишься к людям, так и они будут относиться к тебе.

Зыкова Вероника, 4 класс

«Червячок»

Захотел однажды маленький червячок стать красивым. Приполз к яблоньке и стал спрашивать совета. «Подскажи, яблонька, как стать красивым!» - спросил червячок. «Скушай яблочко - посоветовала цветущая яблонька, - станешь красивым!»

Червячок отведал зелёное яблочко, оно показалось ему кислым, и он решил, что оно не придаст красоты. Потом скушал красное, оно показалось ему слишком сладким. Попробовал и переспелое яблочко, оно для него оказалось рыхлым. Устал червячок кушать яблоки. Понял, что сколько бы ни ел их, красивее он не станет. Залез под упавший листок и уснул.

Долго спал червячок, а когда проснулся, заметил, что стал больше, появились крылья. Расправил их и полетел к озеру. Посмотрев в водную гладь, он увидел прекрасную бабочку с великолепными цветными крыльями. Решил червячок показаться яблоньке. Пролетая мимо, он помахал ей красивыми крыльями. Яблонька улыбнулась прекрасной бабочке и сказала: «Всему своё время!»

1. Предисловие………………………………………………...2
2. «Притча о непослушной девочке» Артёмова П. ……....3
3. «Свет и Тьма» Чернышева Я. …………………………...4
4. «Котёнок» Ярцева Е. ……………………………………...5
5. «Два чемпиона» Ильюченко Д. …………………………6
6. «Притча о добром царе» Морозова Е. ……………….....7
7. «Одуванчик и Пылинка» Пономарёва С……………….8 8. «Две девочки» Малиновская К. ………………………….9

9. «Три разбойника» Красиков В. …………………………..11

10. «Сердце друга» Аксёнов А. ……………………………….12

11. «Сломанное крыло» Касич В., Герасимов Д.,

Артёмова П., Лазарев П. ………………………………….13

1. «Старичок и Ёжик» Сивцова Е., Приземин Р.,

Снигуренко А., Иштуганов М. …………………………..14

13. «Тучка» Сороколат Л., Иванченко Д. ……………….....15

14. «Два богача» Черепанова В. ……………………………...16

15. «Червячок» Зыкова В. …………………………………….

Ханс Кристиан Андерсен

Ромашка

Вот послушайте-ка!

За городом, у дороги, стояла дача. Вы, верно, видели ее? Перед ней еще небольшой садик, обнесенный крашеною деревянною решеткой. Неподалеку от дачи, у самой канавы, росла в мягкой зеленой траве ромашка. Солнечные лучи грели и ласкали ее наравне с роскошными цветами, которые цвели на клумбах перед дачей, и наша ромашка росла не по дням, а по часам. В одно прекрасное утро она распустилась совсем – желтое, круглое, как солнышко, сердечко ее было окружено сиянием ослепительно-белых мелких лучей-лепестков. Ромашку ничуть не заботило, что она такой бедненький, простенький цветочек, которого никто не видит и не замечает в густой траве; нет, она была довольна всем, жадно тянулась к солнцу, любовалась им и слушала, как поет где-то высоко-высоко в небе жаворонок.

Ромашка была так весела и счастлива, точно сегодня было воскресенье, а на самом-то деле был всего только понедельник; пока все дети смирно сидели на школьных скамейках и учились у своих наставников, наша ромашка тоже смирно сидела на своем стебельке и училась у ясного солнышка и у всей окружающей природы, училась познавать благость божью. Ромашка слушала пение жаворонка, и ей казалось, что в его громких, красивых песнях звучит как раз то, что таится у нее на сердце; поэтому ромашка смотрела на счастливую птичку с каким-то особым почтением, но ничуть не завидовала ей и не печалилась, что сама не может ни летать, ни петь. «Я ведь вижу и слышу все! – думала она. – Солнышко меня ласкает, ветерок целует! Как я счастлива!»

В садике цвело множество пышных, гордых цветов, и чем меньше они благоухали, тем больше важничали. Пионы так и раздували щеки – им все хотелось стать побольше роз; да разве в величине дело? Пестрее, наряднее тюльпанов никого не было, они отлично знали это и старались держаться возможно прямее, чтобы больше бросаться в глаза. Никто из гордых цветов не замечал маленькой ромашки, росшей где-то у канавы. Зато ромашка часто заглядывалась на них и думала: «Какие они нарядные, красивые! К ним непременно прилетит в гости прелестная певунья птичка! Слава богу, что я расту так близко и увижу все, налюбуюсь вдоволь!» Вдруг раздалось «квир-квир-вит!», и жаворонок спустился… не в сад к пионам и тюльпанам, а прямехонько в траву, к скромной ромашке! Ромашка совсем растерялась от радости и просто не знала, что ей думать, как быть!

Птичка прыгала вокруг ромашки и распевала: «Ах, какая славная мягкая травка! Какой миленький цветочек в серебряном платьице, с золотым сердечком!» Желтое сердечко ромашки и в самом деле сияло, как золотое, а ослепительно-белые лепестки отливали серебром.

Ромашка так была счастлива, так рада, что и сказать нельзя. Птичка поцеловала ее, спела ей песенку и опять взвилась в синее небо. Прошла добрая четверть часа, пока ромашка опомнилась от такого счастья. Радостно-застенчиво глянула она на пышные цветы – они ведь видели, какое счастье выпало ей на долю, кому же и оценить его, как не им! Но тюльпаны вытянулись, надулись и покраснели с досады, а пионы прямо готовы были лопнуть! Хорошо еще, что они не умели говорить – досталось бы от них ромашке! Бедняжка сразу поняла, что они не в духе, и очень огорчилась.

В это время в садике показалась девушка с острым блестящим ножом в руках. Она подошла прямо к тюльпанам и принялась срезать их один за другим. Ромашка так и ахнула. «Какой ужас! Теперь им конец!» Срезав цветы, девушка ушла, а ромашка порадовалась, что росла в густой траве, где ее никто не видел и не замечал. Солнце село, она свернула лепестки и заснула, но и во сне все видела милую птичку и красное солнышко.

Утром цветок опять расправил лепестки и протянул их, как дитя ручонки, к светлому солнышку. В ту же минуту послышался голос жаворонка; птичка пела, но как грустно! Бедняжка попалась в западню и сидела теперь в клетке, висевшей у раскрытого окна. Жаворонок пел о просторе неба, о свежей зелени полей, о том, как хорошо и привольно было летать на свободе! Тяжело-тяжело было у бедной птички на сердце – она была в плену!

Ромашке всей душой хотелось помочь пленнице, но чем? И ромашка забыла и думать о том, как хорошо было вокруг, как славно грело солнышко, как блестели ее серебряные лепестки; ее мучила мысль, что она ничем не могла помочь бедной птичке.

Вдруг из садика вышли два мальчугана; у одного из них в руках был такой же большой и острый нож, как тот, которым девушка срезала тюльпаны. Мальчики подошли прямо к ромашке, которая никак не могла понять, что им тут было нужно.

– Вот здесь можно вырезать славный кусок дерна для нашего жаворонка! – сказал один из мальчиков и, глубоко запустив нож в землю, начал вырезать четырехугольный кусок дерна; ромашка очутилась как раз в середине его.

– Давай вырвем цветок! – сказал другой мальчик, и ромашка затрепетала от страха: если ее сорвут, она умрет, а ей так хотелось жить! Теперь она могла ведь попасть к бедному пленнику!

– Нет, пусть лучше останется! – сказал первый из мальчиков. – Так красивее!

И ромашка попала в клетку к жаворонку.

Бедняжка громко жаловался на свою неволю, метался и бился о железные прутья клетки. А бедная ромашка не умела говорить и не могла утешить его ни словечком. А уж как ей хотелось! Так прошло все утро.

– Тут нет воды! – жаловался жаворонок… – Они забыли дать мне напиться, ушли и не оставили мне ни глоточка воды! У меня совсем пересохло в горлышке! Я весь горю, и меня знобит! Здесь такая духота!

Ах, я умру, не видать мне больше ни красного солнышка, ни свежей зелени, ни всего божьего мира!

Чтобы хоть немного освежиться, жаворонок глубоко вонзил клюв во влажный прохладный дерн, увидал ромашку, кивнул ей головой, поцеловал и сказал:

– И ты завянешь здесь, бедный цветок! Тебя да этот клочок зеленого дерна – вот что они дали мне взамен всего мира! Каждая травинка должна быть для меня теперь зеленым деревом, каждый твой лепесток – благоухающим цветком. Увы! Ты только напоминаешь мне, чего я лишился!

«Ах, чем бы мне утешить его!» – думала ромашка, но не могла шевельнуть ни листочком и только все сильнее и сильнее благоухала.

Жаворонок заметил это и не тронул цветка, хотя повыщипал от жажды всю траву.

Вот и вечер пришел, а никто так и не принес бедной птичке воды. Тогда она распустила свои коротенькие крылышки, судорожно затрепетала ими и еще несколько раз жалобно пропищала:

– Пить! Пить!

Потом головка ее склонилась набок, и сердечко разорвалось от тоски и муки.

Ромашка также не могла больше свернуть своих лепестков и заснуть, как накануне: она была совсем больна и стояла, грустно повесив головку.

Только на другое утро пришли мальчики и, увидев мертвого жаворонка, горько-горько заплакали, потом вырыли ему могилку и всю ее украсили цветами, а самого жаворонка положили в красивую красненькую коробочку – его хотели похоронить по-царски! Бедная птичка! Пока она жила и пела, они забывали о ней, дали ей умереть от жажды в клетке, а теперь устраивали ей пышные похороны и проливали над ее могилкой горькие слезы!

Дерн с ромашкой был выброшен на пыльную дорогу; никто и не подумал о ней, хотя она больше всех любила бедную птичку и всем сердцем желала ее утешить.

Ханс Кристиан Андерсен

Девочка со спичками

Как холодно было в этот вечер! Шел снег, и сумерки сгущались. А вечер был последний в году - канун Нового года. В эту холодную и темную пору по улицам брела маленькая нищая девочка с непокрытой головой и босая. Правда, из дому она вышла обутая, но много ли было проку в огромных старых туфлях? Туфли эти прежде носила ее мать - вот какие они были большие,- и девочка потеряла их сегодня, когда бросилась бежать через дорогу, испугавшись двух карет, которые мчались во весь опор. Одной туфли она так и не нашла, другую утащил какой-то мальчишка, заявив, что из нее выйдет отличная люлька для его будущих ребят.

Вот девочка и брела теперь босиком, и ножки ее покраснели и посинели от холода. В кармане ее старенького передника лежало несколько пачек серных спичек, и одну пачку она держала в руке. За весь этот день она не продала ни одной спички, и ей не подали ни гроша. Она брела голодная и продрогшая и так измучилась, бедняжка!

Снежинки садились на ее длинные белокурые локоны, красиво рассыпавшиеся по плечам, но она, право же, и не подозревала о том, что они красивы. Изо всех окон лился свет, на улице вкусно пахло жареным гусем - ведь был канун Нового года. Вот о чем она думала!

Наконец девочка нашла уголок за выступом дома. Тут она села и съежилась, поджав под себя ножки. Но ей стало еще холоднее, а вернуться домой она не смела: ей ведь не удалось продать ни одной спички, она не выручила ни гроша, а она знала, что за это отец прибьет ее; к тому же, думала она, дома тоже холодно; они живут на чердаке, где гуляет ветер, хотя самые большие щели в стенах и заткнуты соломой и тряпками.

Ручонки ее совсем закоченели. Ах, как бы их согрел огонек маленькой спички! Если бы только она посмела вытащить спичку, чиркнуть ею о стену и погреть пальцы! Девочка робко вытянула одну спичку и… чирк! Как спичка вспыхнула, как ярко она загорелась! Девочка прикрыла ее рукой, и спичка стала гореть ровным светлым пламенем, точно крохотная свечечка.

Удивительная свечка! Девочке почудилось, будто она сидит перед большой железной печью с блестящими медными шариками и заслонками. Как славно пылает в ней огонь, каким теплом от него веет! Но что это? Девочка протянула ноги к огню, чтобы погреть их, - и вдруг… пламя погасло, печка исчезла, а в руке у девочки осталась обгорелая спичка.

Она чиркнула еще одной спичкой, спичка загорелась, засветилась, и когда ее отблеск упал на стену, стена стала прозрачной, как кисея. Девочка увидела перед собой комнату, а в ней стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный дорогим фарфором; на столе, распространяя чудесный аромат, стояло блюдо с жареным гусем, начиненным черносливом и яблоками! И всего чудеснее было то, что гусь вдруг спрыгнул со стола и, как был, с вилкой и ножом в спине, вперевалку заковылял по полу. Он шел прямо к бедной девочке, но… спичка погасла, и перед бедняжкой снова встала непроницаемая, холодная, сырая стена.

Девочка зажгла еще одну спичку. Теперь она сидела перед роскошной рождественской елкой. Эта елка была гораздо выше и наряднее той, которую девочка увидела в сочельник, подойдя к дому одного богатого купца и заглянув в окно. Тысячи свечей горели на ее зеленых ветках, а разноцветные картинки, какими украшают витрины магазинов, смотрели на девочку. Малютка протянула к ним руки, но… спичка погасла. Огоньки стали уходить все выше и выше и вскоре превратились в ясные звездочки. Одна из них покатилась по небу, оставив за собой длинный огненный след.

«Кто-то умер», - подумала девочка, потому что ее недавно умершая старая бабушка, которая одна во всем мире любила ее, не раз говорила ей: «Когда падет звездочка, чья-то душа отлетает к богу».

Девочка снова чиркнула о стену спичкой и, когда все вокруг осветилось, увидела в этом сиянии свою старенькую бабушку, такую тихую и просветленную, такую добрую и ласковую.

Бабушка, - воскликнула девочка, - возьми, возьми меня к себе! Я знаю, что ты уйдешь, когда погаснет спичка, исчезнешь, как теплая печка, как вкусный жареный гусь и чудесная большая елка!

И она торопливо чиркнула всеми спичками, оставшимися в пачке, - вот как ей хотелось удержать бабушку! И спички вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днем. Бабушка при жизни никогда не была такой красивой, такой величавой. Она взяла девочку на руки, и, озаренные светом и радостью, обе они вознеслись высоко-высоко - туда, где нет ни голода, ни холода, ни страха, - они вознеслись к богу.

Морозным утром за выступом дома нашли девочку: на щечках ее играл румянец, на губах - улыбка, но она была мертва; она замерзла в последний вечер старого года. Новогоднее солнце осветило мертвое тельце девочки со спичками; она сожгла почти целую пачку.

Девочка хотела погреться, - говорили люди. И никто не знал, какие чудеса она видела, среди какой красоты они вместе с бабушкой встретили Новогоднее Счастье.

Василий Сухомлинский

Как Белочка Дятла спасла

Среди зимы потеплело, пошел дождь, а потом снова ударил мороз.

Покрылись деревья льдом, обледенели шишки на елках. Нечего есть Дятлу: сколько ни стучит о лед, до коры не достучится. Сколько ни бьет клювом шишку, зернышки не вылущиваются.

Сел Дятел на ель и плачет. Падают горячие слезы на снег, замерзают.

Увидела Белочка из гнезда – Дятел плачет. Прыг, прыг, прискакала к Дятлу.

– Почему это ты, Дятел, плачешь?

– Нечего есть, Белочка…

Жалко стало Белочке Дятла. Вынесла она из дупла большую еловую шишку. Положила между стволом и веткой. Сел Дятел возле шишки и начал молотить клювом.

А Белочка сидит возле дупла и радуется. И бельчата в дупле радуются. И солнышко радуется.

Василий Сухомлинский

Девочка и Синичка

Пришла холодная зима.

Маленькая девочка Наташа повесила на яблоньку кормушку для Синички и каждый день приносила жареные семена конопли. Синичка ждала девочку. Наташа радостно улыбалась, Синичка пела ей песенку и клевала семена.

Весной Синичка сказала девочке:

– Теперь не приноси мне корм. Я сама найду себе что поесть. До свидания – до зимы!

– До свидания, Синичка.

Снова пришла зима. Все засыпало снегом. Прилетела Синичка к кормушке, а в кормушке тоже снег.

Тревожно стало Синичке. Спрашивает она у яблоньки:

– Яблонька, скажи, почему нет Наташи? Неужели она забыла обо мне?

– Нет, она не забыла. Она больна.

Тяжело стало на душе у Синички. Села она на веточку и думает: «Полечу к девочке. Надо чем-то обрадовать ее, принести ей подарок. Но где я возьму подарок? Кругом снег, снег, снег».

И тогда решила Синичка принести Наташе песню. Прилетела к ее дому, влетела в форточку, села у постели больной Наташи и запела.

Наташе стало легче.

Василий Сухомлинский

Лисичкины фонарики

Однажды хитрая Лисичка возвращалась домой. Шла она лесом. Была ночь. Темно-темно в лесу – ничего не видно.

Стукнулась Лисичка лбом о дуб, и так больно ей. Вот она и думает:

«Надо как-то дорогу в лесу осветить». Нашла пенек-светлячок. Светится пенек-светлячок в темноте. Взяла Лисичка кусочки пенька-светлячка и разложила на своем пути. Засветились белые фонарики. Стало в лесу видно, даже Сыч удивился: «Что это такое? Неужели ночью день наступил?»

Хитрая Лисичка идет лесом и улыбается.

А Зайчик за дуб спрятался и выглядывает.

Каждый свое получил

Эстонская сказка

Шел однажды по дороге бедный старик прохожий. А время было уже вечернее, смеркалось.

Решил прохожий зайти в ближайший дом, попроситься на ночлег.

Стукнул в окошко большого дома:

– Пустите переночевать!

Вышла из дома хозяйка-богачка и давай бранить прохожего, давай кричать на него.

– Сейчас, – кричит, – собак с цепи спущу! Узнаешь, какой у меня ночлег! Поди прочь!

– Эй, хозяева, приютите меня на одну ночку!

– Входи, входи! – приветливо отозвалась хозяйка. – Ночуй, только не взыщи: тесно у меня очень.

Вошел прохожий в дом и видит: бедно в доме, ребятишек много, рубашонки на всех рваные.

– Почему же это у тебя ребята в таких лохмотьях ходят? – спрашивает прохожий. – Почему ты им новые рубашки не сошьешь?

– Куда там! – отвечает женщина. – Муж у меня умер, одна я ребят ращу, где уж мне им новые рубашки шить!.. У нас и на хлеб денег нет.

Выслушал ее прохожий, ни слова в ответ не сказал. А хозяйка собрала на стол ужин и стала звать прохожего:

– Садись, поешь с нами!

– Нет, – отвечает прохожий, – не хочу. Сыт я, недавно поел.

Развязал он свою сумку, достал все, что было съестного, и, сам угостил ребят. А потом улегся и сейчас же заснул.

Рано утром старик проснулся, поблагодарил хозяйку за ночлег и сказал на прощанье:

– Все, что ты начнешь делать с утра, будешь делать до вечера!

Не поняла женщина слов прохожего и внимания на них не обратила.

Проводила она старика до калитки, вернулась домой и подумала:

«Ну, если даже этот бедняк говорит, что мои дети оборвыши, то что же могут сказать другие!»

И решила она сшить из остатков полотна, которое у нее было, хоть одну рубашку. Отправилась к богатой соседке и попросила у нее аршин, чтобы вымерить полотно: хватит ли его хоть на одну рубашку?

Возвратилась бедная женщина от соседки и тотчас же отправилась в кладовую.

Взяла с полки кусок полотна и стала его мерить. Она мерит, а кусок все длиннее становится, все конца не видно… Целый день мерила и только вечером домерила до конца.

Ну, теперь и ей самой и всем ее ребятам на всю жизнь хватит полотна для рубашек.

«Так вот о чем говорил мне утром прохожий!» – догадалась бедная женщина.

Вечером она отнесла аршин богатой соседке и рассказала ей без утайки, как она по слову прохожего получила полную кладовую полотна.

– Ах, зачем я этого прохожего не пустила ночевать! – подумала богачка и закричала:

– Эй, работник! Запряги-ка поскорее лошадь! Скачи вслед за нищим! Во что бы то ни стало привези его сюда! Бедным надо помогать не скупясь! Я всегда это говорила!

Работник тотчас же поехал разыскивать старика прохожего. Только на следующий день он нагнал его. Но старик не захотел возвращаться.

Загоревал работник и говорит:

– Ну, беда мне: не привезу тебя – выгонит меня хозяйка и жалованье не отдаст…

– Не горюй, паренек, – отвечает старик, – так и быть, поеду с тобой!

Сел в повозку и поехал.

А богачка у ворот стоит, ждет не дождется. Встретила старика с поклонами, с улыбками, провела в дом, напоила, накормила, на мягкую постель уложила:

– Ложись, дедушка, отдыхай, милый!

Прожил старик прохожий у богачки день, прожил другой, прожил третий. Ест, пьет, спит, трубочку курит. Хозяйка его угощает, ласковые слова ему говорит, а сама злится, думает: «И когда только этот старый негодник уберется отсюда!..»

А прогнать старика не смеет – боится: прогонишь его, тогда все хлопоты даром пропадут.

На четвертый день, к великой ее радости, рано утром прохожий стал собираться в дорогу. Богачка вышла его проводить. Идет старик к воротам, а сам молчит. Вышли за ворота – и опять ни словечка. Не вытерпела и говорит:

– Скажи-ка ты что мне делать сегодня?

Посмотрел на нее прохожий и сказал:

– Все, что начнешь делать с утра, будешь делать до вечера!

Вбежала богачка в дом, схватила аршин, чтобы мерить полотно. Но тут она громко чихнула – так громко, что куры на дворе в испуге разлетелись в разные стороны.

И чихала она весь день, не останавливаясь:

– Ап-чхи! Ап-чхи! Ап-чхи!

Ни пить, ни есть, ни отвечать на вопросы богачка не могла. Только и слышно было:

– Ап-чхи! Ап-чхи! Ап-чхи!

И только когда солнце закатилось и совсем стемнело, перестала она чихать.

Эмма Мошковская

Кто самый добрый

Когда было соревнование – «Кто самый сильный», пришли все звери, и Маленькая Беленькая Собачка тоже пришла, и она очень волновалась, потому что если Лев победит Тигра, то Тигру будет обидно! И когда Лев победил Тигра только потому, что Тигр поскользнулся на банановой корке, Маленькая Беленькая Собачка подбежала к Тигру и сказала, что – ничего, что в следующий раз он победит! Надо только побольше тренироваться! И если никто не хочет, чтоб Тигр на нем тренировался, то ведь есть Маленькая Беленькая Собачка! Она, правда, не великий зверь, но мускулы у нее есть! И она показала свои мускулы. И хотя Тигр только посмеялся над этими мускулами, все-таки ему было приятно, и он уже не так горевал. Он даже согласился остаться на соревнование «Кто самый красивый». Маленькая Беленькая Собачка тоже осталась. Как не остаться, если у Райской Птички как раз сегодня плохой цвет лица и победит этот воображала Павлин, Райской Птичке будет обидно! Она такая чувствительная! И как же не подбежать и не сказать: «Что вы! Не плачьте! От этого бывают морщинки… И вообще не в красоте счастье! Посмотрите на меня и вы убедитесь!»

И все так и было… Райская Птичка улыбнулась и дала честное южноамериканское, что больше не будет. Больше не будет огорчаться по пустякам и вместе с Маленькой Беленькой Собачкой пойдет на соревнование «Кто самый умный».

Питон, конечно, был самый умный, но он плохо выспался, и потом у него была больна мама… и он проиграл. И это просто счастье, что тут была Маленькая Беленькая Собачка, потому что к Питону больше никто не подошел, а все столпились возле Слона, который и без того был счастлив.

И вот подошло время последнего соревнования – «Кто самый добрый», и все уже устали и проголодались, а ведь этот день был очень жаркий, а ведь не у всех были зонтики…

И Маленькая Беленькая Собачка предложила не устраивать этого соревнования.

И все охотно согласились. И вот все пошли обедать, и спать, и купаться в бассейне. И с тех пор… с тех пор известно, кто САМЫЙ СИЛЬНЫЙ, И САМЫЙ КРАСИВЫЙ, И САМЫЙ УМНЫЙ.

А КТО САМЫЙ-САМЫЙ ДОБРЫЙ – ТАК ДО СИХ ПОР И НЕ ИЗВЕСТНО.

Константин Паустовский

Теплый хлеб

Когда кавалеристы проходили через деревню Бережки, немецкий снаряд разорвался на околице и ранил в ногу вороного коня. Командир оставил раненого коня в деревне, а отряд ушел дальше, пыля и позванивая удилами, – ушел, закатился за рощи, за холмы, где ветер качал спелую рожь.

Коня взял к себе мельник Панкрат. Мельница давно не работала, но мучная пыль навеки въелась в Панкрата. Она лежала серой коркой на его ватнике и картузе. Из-под картуза посматривали на всех быстрые глаза мельника. Панкрат был скорый на работу, сердитый старик, и ребята считали его колдуном.

Панкрат вылечил коня. Конь остался при мельнице и терпеливо возил глину, навоз и жерди – помогал Панкрату чинить плотину.

Панкрату трудно было прокормить коня, и конь начал ходить по дворам побираться. Постоит, пофыркает, постучит мордой в калитку, и, глядишь, ему вынесут свекольной ботвы, или черствого хлеба, или, случалось даже, сладкую морковку. По деревне говорили, что конь ничей, а вернее – общественный, и каждый считал своей обязанностью его покормить. К тому же конь – раненый, пострадал от врага.

Жил в Бережках со своей бабкой мальчик Филька, по прозвищу Ну Тебя. Филька был молчаливый, недоверчивый, и любимым его выражением было: «Да ну тебя!» Предлагал ли ему соседский мальчишка походить на ходулях или поискать позеленевшие патроны, Филька отвечал сердитым басом: «Да ну тебя! Ищи сам!» Когда бабка выговаривала ему за неласковость, Филька отворачивался и бормотал: «Да ну тебя! Надоела!»

Зима в этот год стояла теплая. В воздухе висел дым. Снег выпадал и тотчас таял. Мокрые вороны садились на печные трубы, чтобы обсохнуть, толкались, каркали друг на друга. Около мельничного лотка вода не замерзала, а стояла черная, тихая, и в ней кружились льдинки.

Панкрат починил к тому времени мельницу и собирался молоть хлеб, – хозяйки жаловались, что мука кончается, осталось у каждой на два-три дня, а зерно лежит немолотое.

В один из таких теплых серых дней раненый конь постучал мордой в калитку к Филькиной бабке. Бабки не было дома, а Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, круто посыпанный солью.

Филька нехотя встал, вышел за калитку. Конь переступил с ноги на ногу и потянулся к хлебу. «Да ну тебя! Дьявол!» – крикнул Филька и наотмашь ударил коня по губам. Конь отшатнулся, замотал головой, а Филька закинул хлеб далеко в рыхлый снег и закричал:

– На вас не напасешься, на христарадников! Вон твой хлеб! Иди, копай его мордой из-под снега! Иди, копай!

И вот после этого злорадного окрика и случилось в Бережках те удивительные дела, о каких и сейчас люди говорят, покачивая головами, потому что сами не знают, было ли это, или ничего такого и не было.

Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло, Филька бросился обратно в дом, но никак не мог найти крыльца – так уже мело кругом и хлестало в глаза. Летела по ветру мерзлая солома с крыш, ломались скворечни, хлопали оторванные ставни. И все выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей, неслись на деревню, шурша, крутясь, перегоняя друг друга.

Филька вскочил наконец в избу, припер дверь, сказал: «Да ну тебя!» – и прислушался. Ревела, обезумев, метель, но сквозь ее рев Филька слышал тонкий и короткий свист, – так свистит конский хвост, когда рассерженный конь бьет им себя по бокам.

Метель начала затихать к вечеру, и только тогда смогла добраться к себе в избу от соседки Филькина бабка. А к ночи небо зазеленело, как лед, звезды примерзли к небесному своду, и колючий мороз прошел по деревне. Никто его не видел, но каждый слышал скрип его валенок по твердому снегу, слышал, как мороз, озоруя, стискивал толстые бревна в стенах, и они трещали и лопались.

Бабка, плача, сказала Фильке, что наверняка уже замерзли колодцы и теперь их ждет неминучая смерть. Воды нет, мука у всех вышла, а мельница работать теперь не сможет, потому что река застыла до самого дна. Филька тоже заплакал от страха, когда мыши начали выбегать из подпола и хорониться под печкой в соломе, где еще оставалось немного тепла. «Да ну вас! Проклятые!» – кричал он на мышей, но мыши все лезли из подпола. Филька забрался на печь, укрылся тулупчиком, весь трясся и слушал причитания бабки.

– Сто лет назад упал на нашу округу такой же лютый мороз, – говорила бабка. – Заморозил колодцы, побил птиц, высушил до корня лес и сады. Десять лет после того не цвели ни деревья, ни травы. Семена в земле пожухли и пропали. Голая стояла наша земля. Обегал ее стороной всякий зверь – боялся пустыни.

– Отчего же стрясся тот мороз? – спросил Филька.

– От злобы людской, – ответила бабка. – Шел через нашу деревню старый солдат, попросил в избе хлеба, а хозяин, злой мужик, заспанный, крикливый, возьми и дай одну только черствую корку. И то, не дал в руки, а швырнул на пол и говорит: «Вот тебе! Жуй!» – «Мне хлеб с полу поднять невозможно, – говорит солдат. – У меня вместо ноги деревяшка». – «А ногу куда девал?» – спрашивает мужик. «Утерял я ногу на Балканских горах в турецкой баталии », – отвечает солдат. «Ничего. Раз дюже голодный – подымешь, – засмеялся мужик. – Тут тебе камердинеров нету». Солдат покряхтел, изловчился, поднял корку и видит – это не хлеб, а одна зеленая баталия. Один яд! Тогда солдат вышел на двор, свистнул – и враз сорвалась метель, пурга, буря закружила деревню, крыши посрывала, потом ударил лютый мороз. И мужик тот помер.

– Отчего же он помер? – хрипло спросил Филька.

– От охлаждения сердца, – ответила бабка, помолчала и добавила:

– Знать, и нынче завелся в Бережках дурной человек, обидчик, и сотворил злое дело. Оттого и мороз.

– Чего ж теперь делать, бабка? – спросил Филька из-под тулупа. – Неужто помирать?

– Зачем помирать? Надеяться надо.

– На что?

– На то, что поправит дурной человек свое злодейство.

– А как его исправить? – спросил, всхлипывая, Филька.

– А об этом Панкрат знает, мельник. Он старик хитрый, ученый. Его спросить надо. Да неужто в такую стужу до мельницы добежишь? Сразу кровь остановится.

– Да ну его, Панкрата! – сказал Филька и затих.

Ночью он слез с печи. Бабка спала, сидя на лавке. За окнами воздух был синий, густой, страшный. В чистом небе над осокорями стояла луна, убранная, как невеста, розовыми венцами.

Филька запахнул тулупчик, выскочил на улицу и побежал к мельнице. Снег пел под ногами, будто артель веселых пильщиков пилила под корень березовую рощу за рекой. Казалось, воздух замерз и между землей и луной осталась одна пустота – жгучая и такая ясная, что если бы подняло пылинку на километр от земли, то и ее было бы видно и она светилась бы и мерцала, как маленькая звезда.

Черные ивы около мельничной плотины поседели от стужи. Ветки их поблескивали, как стеклянные. Воздух колол Фильке грудь. Бежать он уже не мог, а тяжело шел, загребая снег валенками.

Филька постучал в окошко Панкратовой избы. Тотчас в сарае за избой заржал и забил копытом раненый конь. Филька охнул, присел от страха на корточки, затаился. Панкрат отворил дверь, схватил Фильку за шиворот и втащил в избу.

– Садись к печке, – сказал он. – Рассказывай, пока не замерз.

Филька, плача, рассказал Панкрату, как он обидел раненого коня и как из- за этого упал на деревню мороз.

– Да-а, – вздохнул Панкрат, – плохо твое дело! Выходит, что из-за тебя всем пропадать. Зачем коня обидел? За что? Бессмысленный ты гражданин! Филька сопел, вытирал рукавом глаза.

– Ты брось реветь! – строго сказал Панкрат. – Реветь вы все мастера. Чуть что нашкодил – сейчас в рев. Но только в этом я смысла не вижу. Мельница моя стоит, как запаянная морозом навеки, а муки нет, и воды нет, и что нам придумать – неизвестно.

– Чего же мне теперь делать, дедушка Панкрат? – спросил Филька.

– Изобрести спасение от стужи. Тогда перед людьми не будет твоей вины. И перед раненой лошадью – тоже. Будешь ты чистый человек, веселый. Каждый тебя по плечу потреплет и простит. Понятно?

– Ну, вот и придумай. Даю тебе сроку час с четвертью.

В сенях у Панкрата жила сорока. Она не спала от холода, сидела на хомуте – подслушивала. Потом она боком, озираясь, поскакала к щели под дверью. Выскочила наружу, прыгнула на перильца и полетела прямо на юг. Сорока была опытная, старая и нарочно летела у самой земли, потому что от деревень и лесов все-таки тянуло теплом и сорока не боялась замерзнуть. Никто ее не видел, только лисица в осиновом яру высунула морду из норы, повела носом, заметила, как темной тенью пронеслась по небу сорока, шарахнулась обратно в нору и долго сидела, почесываясь и соображая, – куда ж это в такую страшную ночь подалась сорока?

А Филька в это время сидел на лавке, ерзал, придумывал.

– Ну, – сказал наконец Панкрат, затаптывая махорочную цигарку, – время твое вышло. Выкладывай! Льготного срока не будет.

– Я, дедушка Панкрат, – сказал Филька, – как рассветет, соберу со всей деревни ребят. Возьмем мы ломы, пешни, топоры, будем рубить лед у лотка около мельницы, покамест не дорубимся до воды и не потечет она на колесо. Как пойдет вода, ты пускай мельницу! Провернешь колесо двадцать раз, она разогреется и начнет молоть. Будет, значит, и мука, и вода, и всеобщее спасение.

– Ишь ты, шустрый какой! – сказал мельник. – Подо льдом, конечно, вода есть. А ежели лед толщиной в твой рост, что ты будешь делать?

– Да ну его! – сказал Филька. – Пробьем мы, ребята, и такой лед!

А ежели замерзнете?

– Костры будем жечь.

– А ежели не согласятся ребята за твою дурь расплачиваться своим горбом? Ежели скажут: «Да ну его! Сам виноват – пусть сам лед и скалывает».

– Согласятся! Я их умолю. Наши ребята – хорошие.

– Ну, валяй, собирай ребят. А я со стариками потолкую. Может, и старики натянут рукавицы да возьмутся за ломы.

В морозные дни солнце восходит багровое, в тяжелом дыму. И в это утро поднялось над Бережками такое солнце. На реке был слышен частый стук ломов. Трещали костры. Ребята и старики работали с самого рассвета, скалывали лед у мельницы. И никто сгоряча не заметил, что после полудня небо затянулось низкими облаками и задул по седым ивам ровный и теплый ветер. А когда заметили, что переменилась погода, ветки ив уже оттаяли, и весело, гулко зашумела за рекой мокрая березовая роща. В воздухе запахло весной, навозом.

Ветер дул с юга. С каждым часом становилось все теплее. С крыш падали и со звоном разбивались сосульки. Вороны вылезли из-под застрех и снова обсыхали на трубах, толкались, каркали.

Не было только старой сороки. Она прилетела к вечеру, когда от теплоты лед начал оседать, работа у мельницы пошла быстро, и показалась первая полынья с темной водой.

Мальчишки стащили треухи и прокричали «ура». Панкрат говорил, что если бы не теплый ветер, то, пожалуй, и не обколотить бы лед ребятам и старикам. А сорока сидела на раките над плотиной, трещала, трясла хвостом, кланялась на все стороны и что-то рассказывала, но никто, кроме ворон, ее не понял. А сорока рассказывала, что она долетела до теплого моря, где спал в горах летний ветер, разбудила его, натрещала ему про лютый мороз и упросила его прогнать этот мороз, помочь людям.

Ветер будто бы не осмелился отказать ей, сороке, и задул, понесся, над полями, посвистывая и посмеиваясь над морозом. И если хорошенько прислушаться, то уже слышно, как по оврагам под снегом бурлит-журчит теплая вода, моет корни брусники, ломает лед на реке. Всем известно, что сорока – самая болтливая птица на свете, и потому вороны ей не поверили – покаркали только между собой, что вот, мол, опять завралась старая.

Так до сих пор никто и не знает, правду ли говорила сорока, или все это она выдумала от хвастовства. Одно только известно, что к вечеру лед треснул, разошелся, ребята и старики нажали – и в мельничный лоток хлынула с шумом вода.

Старое колесо скрипнуло – с него посыпались сосульки – и медленно повернулось. Заскрежетали жернова, потом колесо повернулось быстрее, еще быстрее, и вдруг вся старая мельница затряслась, заходила ходуном и пошла стучать, скрипеть, молоть зерно.

Панкрат сыпал зерно, а из-под жернова лилась в мешки горячая мука. Женщины окунали в нее озябшие руки и смеялись.

По всем дворам кололи звонкие березовые дрова. Избы светились от жаркого печного огня. Женщины месили тугое сладкое тесто. И все, что было живого в избах – ребята, кошки, даже мыши, – все это вертелось около хозяек, а хозяйки шлепали ребят по спине белой от муки рукой, чтобы не лезли в самую квашню и не мешались.

Ночью по деревне стоял такой запах теплого хлеба с румяной коркой, с пригоревшими к донцу капустными листьями, что даже лисицы вылезли из нор, сидели на снегу, дрожали и тихонько скулили, соображая, как бы словчиться стащить у людей хоть кусочек этого чудесного хлеба.

На следующее утро Филька пришел вместе с ребятами к мельнице. Ветер гнал по синему небу рыхлые тучи и не давал им ни на минуту перевести дух, и потому по земле неслись вперемежку то холодные тени, то горячие солнечные пятна.

Филька тащил буханку свежего хлеба, а совсем маленький мальчик Николка держал деревянную солонку с крупной желтой солью. Панкрат вышел на порог, спросил:

– Что за явление? Мне, что ли хлеб-соль подносите? За какие услуги?

– Да нет! – закричали ребята. – Тебе будет особо. А это раненому коню. От Фильки. Помирить мы их хотим.

– Ну что ж, – сказал Панкрат. – Не только человеку извинение требуется. Сейчас я вам коня представлю в натуре.

Панкрат отворил ворота сарая, выпустил коня. Конь вышел, вытянул голову, заржал, учуял запах свежего хлеба. Филька разломил буханку, посолил хлеб из солонки и протянул коню. Но конь хлеба не взял, начал мелко перебирать ногами, попятился в сарай. Испугался Фильки. Тогда Филька перед всей деревней громко заплакал. Ребята зашептались и притихли, а Панкрат потрепал коня по шее и сказал:

– Не пужайся, Мальчик! Филька – не злой человек. Зачем же его обижать? Бери хлеб, мирись!

Конь помотал головой, подумал, потом осторожно вытянул щею и взял, наконец, хлеб из рук Фильки мягкими губами. Съел один кусок, обнюхал Фильку и взял второй кусок. Филька ухмылялся сквозь слезы, а конь жевал хлеб, фыркал. А когда съел весь хлеб, положил голову Фильке на плечо, вздохнул и закрыл глаза от сытости и удовольствия.

Все улыбались, радовались. Только старая сорока сидела на раките и сердито трещала: должно быть, опять хвасталась, что это, ей одной удалось помирить коня с Филькой. Но никто ее не слушал, и сорока от этого сердилась все больше и трещала, как пулемет.

Василий Сухомлинский

Как ручеек луговую ромашку напоил

Выросла на лугу ромашка. На высоком стебле зацвел желтый цветок, как маленькое солнышко. Пришло жаркое лето. Высохла земля. Склонила желтую голову ромашка: «Как же я буду жить в сухой земле?»

Недалеко журчал ручеек. Услышал, как плачет цветок. Жалко стало ручейку ромашку. Побежал он к ней, запел, заиграл. Напоил землю, подняла желтую головку ромашка, улыбнулась.

– Спасибо, ручеек. Теперь я не боюсь солнца палящего.

Василий Сухомлинский

Как вылететь шмелю?

Залетел в класс шмель – желтый, мохнатый. Долго летал по классу, а потом прилетел к окну. Бился о стекло, плакал, а вылететь не может.

Когда дети пришли в школу, шмель тихо ползал по стеклу. Иногда он пробовал взлететь, но сил уже не было.

Ползает шмель по стеклу. Никто не обращает внимания на бедного шмеля. Только самая маленькая девочка Нина смотрит на него пристально-пристально.

Хочется Нине подойти к шмелю, взять его, посадить на ладонь, поднять к открытой форточке и выпустить.

Ждет Нина перерыва не дождется.

Только бы быстрее время шло.

Только бы быстрее звонок прозвенел.

Василий Сухомлинский

Телефонная трубка

Тринадцатилетний Костя жил в небольшом городе на Днепре и учился в шестом классе.

Недавно Костиной маме дали хорошую квартиру в трехэтажном доме, на втором этаже. Возле дома стоит телефон-автомат. Здесь можно звонить в любую минуту, даже среди ночи.

Однажды заглянул Костя в будку и решил срезать телефонную трубку. Сделаю, думает, дома свой телефон. Буду разговаривать со своим другом Юрой, который живет на третьем этаже.

Так и сделал. Срезал трубку, но где же взять трубку Юре? Пошли с другом, нашли еще одну будку – через три улицы. Срезали трубку и там.

Смастерили телефон, разговаривают. Очень весело. Видит мать, но даже не спросит: «Откуда взялась трубка?»

Прошло несколько дней. Однажды проснулся ночью Костя, слышит стон. Мама стонет. Просит свет включить. Включил Костя лампочку, видит, мать бледная лежит, тяжело дышит.

– Ой, сердце… сыну… – услышал Костя шепот матери. – Беги к телефону… Вызови скорую помощь… Ты знаешь, как звонить… – и мать потеряла сознание.

Когда Костя услышал слова матери о телефоне, он почувствовал ужас. Ведь в двух ближайших будках он обрезал трубки, новых еще нет, он сам видел сегодня… Что же делать?

Выбежал Костя на улицу, заплакал. Что же теперь будет? Куда бежать? Вспомнил, что телефон-автомат есть еще у железнодорожного моста. Побежал.

Бежит Костя по городу, вокруг непривычная тишина, город спит. Сердце вот-вот из груди выскочит. Хочется мальчику крикнуть на весь мир: «Мама умирает, помогите, добрые люди…».

Прибежал к мосту, а будки нет. Застонал, зарыдал Костя, бросился бежать домой.

Открыл дверь в комнату. Мать лежит бледная, не дышит.

«Мама! Мама!» – закричал Костя, упал на колени перед кроватью.

Василий Сухомлинский

Как Зайчик грелся при Луне

Холодно зимой Зайчику, особенно ночью. Выбежал он на опушку. Мороз трещит, снег под Луной блестит, холодный ветер из оврага дует. Сел Зайчик под кустом, протянул лапки к Луне и просит:

– Луна, дорогая, погрей меня своими лучами, а то долго еще Солнышка ждать.

Жалко стало Луне Зайчика, она и говорит:

– Иди полем, полем, я тебе дорогу буду освещать. Иди прямо к большому стогу соломы.

Пошел Зайчик к стогу соломы, зарылся в солому, выглядывает и улыбается Луне.

– Спасибо, милая Луна, теперь твои лучи теплые-теплые.

Тамара Ломбина

Такое утро

Димку разбудил порыв ветра, принесший с собой и отчаянные крики дерущихся под окнами воробьев, и горьковато-сладкий запах. Мальчик открыл глаза. В окно заглядывал куст сирени. На бледно-фиолетовых цветках блестели капли росы.

Почему-то захотелось лизнуть блестящие капельки: вкусно!

Димка выпрыгнул в сад и ойкнул: росная трава обожгла босые ноги. Какое утро! Нет, такого в Петербурге он не помнил. Там его будили, когда хотелось спать, а здесь, в деревне, он сам вставал рано.

У бабушки он всего два дня, но успел уже обследовать окрестности и познакомиться со смешной девчонкой Настей, насмешившей его своим облупившимся носом. Димка наскоро выпил молока и побежал к новой подружке.

Застал он ее возле кроличьих клеток. Они были затянуты металлической сеткой. Настя кормила своих питомцев клевером.

– А как их зовут? – спросил Димка Настю.

– На что мне их имена. Кроль-кроль-кроль, да и все. Их ведь все равно съедят. А как имя дашь, так и есть не будешь.

– А на что же их ростят… Вот я назвала крольчиху Сонькой, а потом рагу не могла есть.

– А ты что же, их не любишь? – спросил Димка.

– Мамка говорит, что любовь не в том, чтобы гладить, а чтобы кормить, – рассудительно ответила Настя и сунула сквозь сетку последний пучок клевера.

– Можно я подержу вот этого белого кролика, – попросил мальчик, про себя уже называя его Гошкой. Настя открыла клетку и достала белого, почти невесомого крольчонка.

Мальчик пустил кролика на траву, а Настя достала своего любимца. Они смешно запрыгали, заскакали на воле.

– Смотри, они похожи на маленьких лошадок, на пони.

– А и вправду, – засмеялась Настя, закинув назад голову и показывая беззубый рот.

– Давай покатаемся на них, – неожиданно предложил Димка.

– Как это? – не поняла Настя. – Они же маленькие.

– Ну, понарошку, как будто сядем и поскачем.

Он сел на корточки и зажал мягкое, пушистое тельце между коленок. Она тоже оседлала своего крольчонка и запрыгала наперегонки с Димкой. Кролики пытались вырваться, но от этого было еще смешнее. Вот это скачка!

– Ура! Я первый? – закричал Димка и подбросил кролика, а когда поймал его, в мире что-то изменилось. Он долго не мог понять что же…

– Устал кролик? Уснул?

Мальчик держал в руках теплое, пушистое, но как-то сразу отяжелевшее тельце.

– Я задавил кролика… – потрясенно прошептал он. Настя смотрела на Димку широко распахнутыми глазами и молчала, а лицо у нее было белое-белое. Где-то глубоко в Димке родилось предчувствие, что теперь он уже не сможет видеть все вокруг себя так, как еще пять минут назад. Уже никогда не будет такого утра, как сегодня.

Никогда! Для всех будет, а для него, для Димки, – нет.

Рассказы собрала Тамара Ломбина

Член Союза писателей России, кандидат психологических наук.